Николай Леонов - Исповедь сыщика [сборник]
Гуров отобрал у мадам блокнот и написал: «Уважаемая Лиана, не надо глупостей!» Он поставил огромный восклицательный знак, показал написанное, вырвал исписанную страницу и две последующие, смял и положил в карман.
Квартирка в домике для прислуги, которую выделили Гурову, была маленькой и скромной — комната, душ, крохотная кухонька с газовой плитой и пустым холодильником. В комнате — письменный стол, кресло, удобная кровать, небольшой платяной шкаф.
Сыщик написал рапорт, в котором изложил свое заключение, ранее уже высказанное хозяйке имения, добавив, что просит проверить связи убитой по месту жительства, последнее подчеркнул, давая Орлову понять, что делать это совершенно не обязательно, положил в конверт и направился к воротам, куда через пятнадцать минут должна подойти машина.
На аллее сыщик, естественно, столкнулся с Авдеевым.
— Далеко собрался, господин полковник? — спросил Авдеев, пошел рядом.
— Ты знаешь, — Гуров держался холодно, товарищеские нотки из его голоса исчезли. — Ты не прибедняешься, а действительно бездарный оперативник. Тебе следовало поинтересоваться, как прошла моя встреча на высшем уровне, а не куда я иду.
— Ты все понимаешь, я знаю, что ты знаешь, перестанем играть в пинг-понг, — миролюбиво сказал Авдеев. — Ты покажешь мне свой рапорт?
— Мог бы и не показывать, у любого беспредела существует предел, но по старой дружбе — пожалуйста. — Гуров вынул из кармана конверт, который даже не заклеил. — Ничего нового, чистой воды бюрократизм.
— Спасибо, — Авдеев небрежно просмотрел рапорт, убрал в конверт, лизнул и заклеил. — Разреши, я сам передам конверт водителю?
— Ради бога, только в моем присутствии.
— Ты мне не доверяешь? — возмутился Авдеев.
Гуров остановился, взглянул полковнику в глаза, ткнул пальцем в грудь, подчеркнуто отделяя слова друг от друга, спросил:
— Это ты мне говоришь о доверии? Ты наглец, Николай! — выхватил у него конверт. — Теперь присутствовать будешь ты, а передавать буду я.
— Если бы ты послужил в нашей конторе…
— Если бы у бабушки были колеса, была бы не бабушка, а трамвай! — Гуров положил конверт в карман, где у него лежал аналогичный, который и должен был попасть к Орлову.
— Извини, Лев Иванович, — Авдеев пожал плечами, — ты лишь усложняешь мою жизнь. За нами будет наблюдать Илья Егоров, который мгновенно накатает бумагу, что я допустил тебя контактировать с внешним миром.
— А ты его успокой, скажи, что мою писанину читал, ничего предосудительного в ней нет. Так, невинное, хотя и пространное, сообщение для прессы.
— Ну и юмор у тебя, — Авдеев даже приостановился, вытер лицо платком. — Как тебе мадам?
— Умная, волевая женщина.
— Ты с ней разговаривал недопустимо, сломаешь себе шею.
— Глупец, для этого необходимо упасть, к примеру, выпасть из окна, хотя бы свалиться со стула. А у меня ни окна, ни даже стула. Я опер-розыскник, бегаю на своих двоих, а коли некуда падать, невозможно ничего сломать.
Обдумывая услышанное, Авдеев некоторое время шел молча, затем резко сменил тему:
— Поначалу мне казалось, что местный охранник тебе понравился. Так чего ты на него накинулся, когда мы стояли у тела?
— Умный, образованный парень служит овчаркой, зло берет, — ответил Гуров.
Сыщик сказал неправду, сначала он разозлился на себя за ротозейство, а потом атаковал Егорова, проверяя парня на прочность. Если отступит, значит, холуй, но Илья держался достойно, а с таким человеком можно иметь дело.
— Надеюсь, ты не придал значения ссадинам на руке покойной? Она ведь могла их получить и два, и три дня назад.
— Конечно, — вновь слукавил сыщик. Он был не врач, но в травмах разбирался. Покойную хватали за руку незадолго до смерти. Кожа у женщин чувствительная, синяки проступают сразу, на второй день они начинают желтеть. У горничной они не успели налиться синевой. У нее произошло столкновение с несильным, но цепким мужчиной за три-четыре часа до смерти. Стопроцентной уверенности у сыщика не было, но подобное объяснение повреждений наиболее вероятно.
— Что ты собираешься предпринять? — спросил Авдеев.
— Почему я? — Гуров недовольно хмыкнул. — Мы что, работаем раздельно, каждый за себя? — Он вынул из кармана конверт, вернул Авдееву — Передай водителю сам, я не хочу, чтобы тебя заменили, пришлют еще черт-те кого.
— Спасибо, Лев Иванович, ты настоящий друг.
Гурову стало неловко, он даже отвернулся, искренне смутившись, сказал:
— Не за что, я беспокоюсь о себе.
У ворот их встретил Илья Егоров, который прохаживался, заложив руки за спину, увидев офицеров, остановился.
— Пришла машина из МВД, водитель просит полковника Гурова. Я вас, Лев Иванович, задерживать не вправе, но уезжать до возвращения хозяина настоятельно не рекомендую. Если вы желаете что-либо передать, прошу это сделать через меня.
— Я написал рапорт своему генералу, — ответил Гуров. — Полковник у меня его забрал. Вы со своей секретностью совсем сдвинулись по фазе, играетесь, словно малые дети.
— Мы лишь выполняем указания своего начальства, — сдержанно произнес охранник и протянул Авдееву руку.
— Брось, Илья, не пыли, действительно смешно, хочешь, выйдем вместе, — он показал конверт. — Рапорт обыкновенный, для нас с тобой ничего нового.
— Ваше право, полковник, — охранник отступил, даже открыл перед Авдеевым дверь.
Когда тот вышел, Гуров шагнул к охраннику, сделал ложный выпад, Илья легко уклонился, сыщик той же рукой хлопнул его по плечу, отскочил и рассмеялся. Трюк был довольно прост, но действовал почти безотказно. Обычно нападающий делает финт одной рукой, а бьет другой.
— Выдохни и не сердись! — Гуров снова отступил. — Серьезный парень, а заводишься по пустякам. Ну не прав был полковник Гуров, да и черт с ним. У него одна служба, у Ильи Егорова другая. Так ведь по большому счету прав все-таки милиционер. — Гуров достал сигареты и зажигалку: — Не предлагаю, вижу, что не куришь. — За воротами заработал мотор, Гуров продолжал: — Девчонку убили, тело не осмотрели, таковы факты.
Вернулся Авдеев и, рассмеявшись, сказал:
— Шофер твердит, мол, дайте сюда Льва Ивановича. Умора! Пришлось удостоверение предъявлять и заверить, что вы в полном здравии.
— Нормально, — Гуров самодовольно усмехнулся, — сыщика Гурова в конторе уважают от постового до министра.
— Вот и врешь, новый министр наверняка тебя и в лицо не знает, — сказал Авдеев.
— Значит, неприятности у него впереди, — парировал Гуров. — Ладно, хватит трепаться. Илья, ты абсолютно, на сто процентов уверен, что в твоих владениях не побывал посторонний?
— Да у нас следовой полосы нет, но кое-какие ловушечки имеются. Я лично обошел весь периметр, все проверил.
— Ты понимаешь, трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Коли убийца пришел со стороны, ушел, а я его все равно найду, такие случаи в моей практике случались, тебе оторвут башку так быстро, что ты боли не почувствуешь.
Авдеев вспомнил следователя прокуратуры и рассмеялся. Илья не понял причины веселья и насупился:
— Я за свои слова отвечаю.
— А я тебе абсолютно верю. — Гуров склонил голову, задумался, хотя вопрос приготовил заранее. — Гости вчера приезжали на двух машинах или на трех?
Охранник осуждающе глянул на полковника Авдеева и нехотя ответил:
— На трех, господин полковник. Только вы на них время не тратьте. Господа из особняка не выходили, да и стрелять не умеют, а водители проверены-перепроверены. Кроме того, когда все собрались, я находился во внутреннем дворе.
— Извини, Илья Иванович, при таком раскладе я тебя возьму под стражу. — Гуров не улыбался, лицом затвердел, смотрел охраннику в глаза. Неожиданно спросил: — Сколько человек под твоим началом?
— Сколько вверили, столько и служит!
— Прекрасный ответ, ты мне вообще нравишься. Только от камеры это тебя не спасет. Прежде чем отдавать команды и драться, подумай. Со стороны никто не приходил, — Гуров загнул палец, — депутаты-делегаты и ихние супруги вне подозрений. Шоферы перепроверены и находились под твоим наблюдением. Остаешься ты и твои люди. Согласен? Значит, у тебя либо халатность, либо прямое соучастие.
Охранник отпрыгнул, схватился за кобуру, но пистолет сыщика уже мертво уперся ему в грудь.
— Молодой, а опаздываешь. — Гуров сунул пистолет в карман, взял Авдеева под руку, небрежно сказал: — До утра придумай что-нибудь, иначе уедешь со мной, — сделал несколько шагов и, не оборачиваясь, добавил: — В наручниках.
Геннадий Артурович, сидя за столом, возился с микросхемой, тихо напевал; хотя работа не ладилась, он пребывал в отличном настроении.
Здоровенный кот с бандитской мордой сидел на спинке кресла и, презрительно прищурившись, наблюдал за толстыми, но ловкими пальцами хозяина, который осмотрел микросхему в сильную лупу, отодвинул в сторону и сказал:
